С полковником в отставке М.С. Забочнем я встретилась в начале
прошлого года, и, к сожалению, знакомство оказалось коротким: осенью
Михаил Степанович скончался. Но остались записи нескольких бесед с ним
(Забочень оказался столь незаурядной личностью, что одной встречи мне
показалось мало). Незадолго до кончины Михаил Степанович просмотрел мои
записи, так что за правильную передачу его рассказа ручаюсь.
— Моё увлечение открытками началось ещё в школьные годы, —
рассказывал Михаил Степанович. — Школа наша располагалась у рынка, и
мы, мальчишки, интересовались разными диковинами. Стояли 30-е годы,
многие «бывшие» перебивались продажей уцелевших вещей. В их числе были
и открытки: дореволюционные, с тиснением, соломкой, позолотой… Мне,
сыну каменщика, они казались осколками незнакомой жизни. Дома у нас
таких вещей, понятно, не было, но в семьях нескольких знакомых имелись
альбомы, бережно хранившие память о родственных и дружеских связях.
Однако самую большую и экзотическую коллекцию я увидел в доме И.Н.
Крашановского, выпускника Московского училища живописи, ваяния и
зодчества, у которого стал учиться рисовать. Однако вскоре художника
арестовали как «врага народа». Но со знакомством с собранием
Крашановского во мне проснулся коллекционер, и до 1941 года я насобирал
целый альбом, около 300 открыток. Как ни странно, он пережил ужасные
военные годы, и я нашёл его в целости, вернувшись в Звенигородку.
Когда в 1956 году я поступил в Ленинградскую академию связи,
филателия была ещё в разряде занятий «неодобряемых». Но после первой
Международной филателистической выставки (в рамках Фестиваля молодёжи)
организации коллекционеров — пусть не всесоюзные, но городские — были
разрешены. Возникло подобное и в Ленинграде, и я сразу стал одним из
самых активных членов. Постепенно обрисовался круг моих филокартических
интересов: репродукции русских и зарубежных художников, портреты
общественных и культурных деятелей, виды российских городов.
Составилась и неплохая этнографическая коллекция.
В конце 50-х вышёл в свет сборник «Советский коллекционер» (ныне —
ежегодник «Коллекционер»), членом которого М.С. Забочень являлся много
лет. Потом было создано Всесоюзное общество филателистов (куда вошли и
нумизматы, бонисты, филокартисты). В 1973 году вышла в свет книга
Забочня «Филокартия» — первое подобное издание в Союзе. Как к автору
этого сборника, к нему обратились составители БСЭ. Позже к помощи
Забочня прибегла составитель альбома «Художественная открытка» М.
Чапкина (около трети представленных в этом объёмном, красочном издании
открыток — из его коллекции). Самым же солидным сборником, автором
которого он стал, была «Украина в старой открытке» (Киев, изд-во
«Криница», 2000 год). Королёвцам же скорей могли попасться на глаза
репринтные открытки, отпечатанные с оригиналов коллекции Забочня в
нашей муниципальной типографии несколько лет назад.
Знакомство с малой частью коллекции земляка произвело на меня
сильное впечатление: дух времени застыл здесь, преломившись сквозь эту
своеобразную призму. Ведь сентиментальные открытки начала XX века так
же похожи на творения художников времён Первой мировой, как те — на
почтовые карточки времён НЭПа, или на «сталинские», на «брежневские».
Поучительная и нагляднейшая иллюстрация к отечественной истории.
Дальнейшая судьба коллекции Михаила Забочня пока не ясна, но наследники
коллекционера не против переговоров с представителями заинтересованных
музеев.
В оформлении страницы использованы материалы журнала "Украинское обозрение",
статья " Номер 138708 или Отец советской филокартии" опубликована на сайте www.mosoblpress.ru