- Всю жизнь прожил старшим лейтенантом, - молодится Алексей Тихонович. - И вот Путин произвёл в капитаны! Конечно, не одного меня, а всё равно спасибо. Президент попал в яблочко.
Вот он, перед вами, орденоносец-сибиряк из деревни Новая Сокса Назаровского района. Им, десятиклассникам, не дали порадоваться выпускному школьному вальсу, объясниться в любви празднично наряженной любимой девушке... В сорок первом весь класс строем повели на войну!
Днепр и пустыню, Карпаты и Большой Хинган - боже, что только не пришлось преодолеть вчерашнему деревенскому мальчишке Алёшке Пруднику из Назаровского района! После скорой учёбы в Красноярске в переведённом из Киева военном училище связи он, младший лейтенант Прудник, попадает в ад Орловско-Курской дуги.
- Товарищей-связистов здесь погибло - не сосчитать. Как сейчас помню младшего лейтенанта Межевого (со мной учился в Красноярске). Только я сменился - он заступил дежурным по связи в штабе корпуса в лесу. И начался страшный обстрел. Многие погибли. Снаряд попал в машину, где мы всегда дежурили по смене, всё разлетелось в прах!
День Победы, 9 мая, встретили недалеко от Праги. А уже на следующий день их 18-й гвардейский стрелковый корпус погрузили в вагоны на платформы и - на Восток. Началось почти невыносимое месячное испытание русского характера в пустыне Гоби. Вместе с техникой прошли более тысячи километров.
...Бочку с водой охраняло три автоматчика. Лошади не выдерживали. Их заменили верблюдами, ишаками. Выбившимся из последних сил солдатам давали кружку воды и несколько сухарей. Когда слабовольные стали стрелять в себя, у всех, на всякий случай, забрали патроны.
Алексей Тихонович вспоминает, что там, в монгольской пустыне, как и перед каждым боем с немцами, он просил бога о помощи: "Если жив буду, то бог есть!"
Бог ли, удача или постоянное счастливое везение, но всё победил старший лейтенант из Назаровского района. И когда его корпус спустился с гор в атаку на "непобедимых" японцев, в глубокий тыл Квантунской армии, новой победы пришлось ждать уже не годы, а месяцы.
Вернулся в родную Новую Соксу и Алексей Прудник. Счастью не было границ - плакали от радости его мать Елизавета Егоровна, отец Тихон Иванович, местный лесничий, будущая жена, молодая учительница Вера Никитична...
Казалось бы, предел испытаний человеческой натуры позади. Но и здесь, уже будучи парторгом (в партию вступил на фронте), он "на ровном месте" поскользнулся. И причиной его нежданной беды оказались стенгазета и вера.
Со стенгазетой рассчитали точно. Рисунок "Парторг на охоте" вызвал смешок в конторе колхоза. Алексей сгоряча сорвал листок со стены. Тут же донос в райком: парторг не уважает критику! Сюда же добавили факт: жена парторга с помощью священника окрестила сына в отсутствие мужа.
Прокурор завёл дело. Грозил десятью годами тюрьмы. Алексей - в крайком партии. В военной форме, с орденами. Там пожурили за срыв стенгазеты, но за то, что сына парторга и офицера крестил священник, наказали строго - исключили из партии.
И вновь он обратился к незримому богу (больше не к кому было): "Если не посадят на десять лет, то бог есть!" Не посадили. Неожиданно "легко отделался" на суде фронтовик: лишь сто рублей штрафа. И ещё повезло: разрешили работать в местной школе...
- Так есть бог? - зачем-то спрашиваю героя войны.
- Что-то есть точно, - добрая смущённая улыбка освещает лицо Алексея - божьего человека, и мне кажется, что он ещё молод, подвижен, ему ещё носить и носить знамя теперь уже в городе Ачинске в окружении всё тающего отряда участников Великой Отечественной войны к символическому памятнику Скорбящей матери.
Бог или судьба дали ему силы и время, ясный ум и желание продолжить свои сочинения о былом, побывать ещё и ещё раз в родной Новой Соксе, где теперь заведующей школой его младшая дочь Ольга Алексеевна. Да и Белое озеро в двенадцати километрах от деревни до сих пор, как он помнит его с детства, такое же загадочное и богатое окунями и карасями.
А ещё он любит музыку, песни, вальсы "На сопках Маньчжурии", "Амурские волны". Поёт в ачинском хоре ветеранов, сам когда-то играл на аккордеоне и побеждал на школьных смотрах художественной самодеятельности. Теперь в хоре всё меньше и меньше знакомых лиц: не придут сюда больше ни Макин, ни Кириллов, ни Виталий Иванович - "такой мужик живой был"...
У каждого свой путь на этой земле. Почему, к примеру, он оказался в Ачинске? После смерти жены Веры от тоски и одиночества выбрался на курорт "Красноярское Загорье" и здесь подружился, крепко подружился с медиком из Ачинска Марией. Та и предложила переехать к ней в городскую квартиру. Прожили в согласии пятнадцать лет. Год назад Марии Михайловны не стало...
Но их приветливый и красивый сад, что за бывшим постом ГАИ при въезде в Ачинск из Красноярска, встречает Алексея Тихоновича по-прежнему добром и светом. И снова будто Мария где-то здесь, рядом...
Дети Алексея Тихоновича взрослые, некоторые из них уже пенсионеры: старший, Владимир, - подполковник запаса, Виктор, инженер, тоже на пенсии. Трудятся пока дочери, Светлана и Ольга. В своей квартире Алексей Тихонович от нечего делать создал домашний музей, где нашлось место и родным, и боевым товарищам.
Но главный труд для него, конечно, мемуары: страница за страницей
полнеет рукопись: "... Стали готовить вьюки и приспособления для
втаскивания на крутые подъёмы орудий и тяжёлой техники. Первая попытка
оказалась неудачной. Продвижение приостановилось. Ночью подул холодный
ветер и пошёл проливной дождь. Вскоре с гор хлынули потоки воды.
Солдаты, сбившись кучками, укрывались кто где мог. Не было ни хлеба, ни
соли, зато воды и сырого мяса было вдоволь. И всё-таки горы Большого
Хингана, как несколько месяцев назад Карпаты, наш гвардейский корпус
должен был перейти..."
Так же когда-то русские солдаты совершали, казалось бы, невозможный переход через Альпы под командованием Суворова. История повторяется?
