Нас — семнадцатилетних десятиклассников из Ивановской области — в первых числах января 1943 г. призвали в армию. Сначала начали было готовить на офицеров войск связи в Ленинградском военном училище связи, эвакуированном в Уральск, что в Казахстане. Но вскоре в армии расформировали институт военных комиссаров, комиссаров связистских частей прислали на переподготовку, а нас отправили на курсы радиотелеграфистов в Среднюю Азию.

После завершения учебы выпускников привезли в 202 фронтовой запасной стрелковый полк Западного фронта, откуда я попал в 10 полк связи 33 армии. Тут же вооружили двумя катушками полевого кабеля по 600 м в каждой, телефонным аппаратом УНАИ или УНАФ в фанерном корпусе и карабином.

Армия стояла на границе с Белоруссией. Начиналось наступление. Наша рота связи должна была давать однопроводную связь до КП или НП дивизии. Шли ходом, но были и остановки, когда уничтожали окруженные группировки немцев. Полевой кабель был очень изношен, с низкой изоляцией, приходилось его ремонтировать, как тогда называли “изокеритить”.

Когда пересекли реку Березину, то увидели много автомашин и другой техники, оставленные нашими при отступлении в 1941 г. Там нашли с десяток барабанов неплохого кабеля — стало легче. Так, разматывая и сматывая их, дошли до Немана и форсировали его. За это полк получил звание “Неманский”.

В начале осени 1944 г. с Северо-Запада Белоруссии нашу 33 армию перебросили в Польшу, в район Люблино, на левый фланг 1-го Белорусского фронта перед самым освобождением лагеря смерти “Майданек”. Прошло много лет с тех пор, но нельзя забыть крематорий, газовые камеры, гибель сотен тысяч людей.

33 армия стала занимать левый фланг 1-го Белорусского фронта. Началось широкое наступление по основным дорогам Польши. С каким подъемом шел российский солдат — кто на трофейном велосипеде, кто в карете — и только вперед! В то время от американцев, кроме знаменитой тушенки, нам достались телефонные аппараты марки ЕЕ- и 8-А в непромокаемом пластиковом корпусе. Наш кабель мы заменили на трофейный по 1000 м на каждой катушке, они потяжелели, но связь стала надежней.

Тут начались большие потери в нашей роте связи. Войска шли, как правило, по основным дорогам. В тылу оставалось немало немецких подразделений, пытавшихся выйти из тыла, которые нередко по ночам, разрезав кабель, ждали связистов. Так больше половины нашего взвода было вырезано.

Продовольственные и вещевые базы отстали, остро ощущался недостаток того и другого. Когда вышли к границе фашистской Германии, нам зачитали приказ командующего 1-м Белорусским фронтом Г.К. Жукова, разрешающий брать у немцев продовольствие, которого у них было вдоволь, и различные вещи. Все это можно было посылками отправлять домой.

Вспоминается, что на территории Германии наша рота как-то отдыхала ночью в роскошном имении гитлеровского фельдмаршала фон Браухича. Вскоре дошли до реки Одер. Почему-то запомнился населенный пункт Аурит, где мы встали левее Франкфурт-на-Одере, напротив плацдарма. Приказано было дать туда проводную связь. Привязали к полевому кабелю грузила, чтобы утопить кабель в реке. На дырявой лодке вдвоем с напарником с трудом дали связь на плацдарм.

Где-то в середине апреля 1945 г., меня отправили на курсы младших лейтенантов войск связи, которые были при Киевском училище связи.

В последние 10 лет трудился в органах Госвязьнадзора. Таким образом, в связи прослужил 60 лет. Ныне Заслужен-ный связист РФ, Мастер связи, Почетный гражданин польского города Радом.